Пеппер Потс, «Железный человек-3»
Ненавижу сильных героинь.
Наверное, странное и нелогичное заявление для той, кто тратит уйму времени в интернете, жалуясь на нехватку женских персонажей.
Само собой, я обожаю всех женских персонажей, кто храбр и способен выжить в любой ситуации. Люблю, когда Ангел спрашивает Баффи, что у нее останется, когда он отнимет у нее оружие и друзей, а та зажимает его меч между ладонями и отвечает: «Я». Люблю, когда в «Крадущемся тигре, затаившемся драконе» Юй Цзяолун на вопрос, что у нее общего с Ли Му Баем, насмешливо говорит: «Он — побежденный мной враг». Люблю Джен Эйр, непреклонно отвечающую: «Этим я оскорблю себя», несмотря на постоянные нападки всего мира на ее самоуважение. И мое отчаяние по поводу твердой уверенности киноиндустрии, что мир больше готов к фильму с супергероем-енотом, чем к фильму с супергероиней, не перестает быть долгим и бурным.
Словосочетание «сильная героиня» всегда режет мне слух, поскольку применяется к множеству персонажей, вставленных, только чтобы соответствовать современным тенденциям.
читать дальшеПомню, как смотрела с мамой «Шрека».
— Ого, принцесса знает кунг-фу! Здорово, — заметила я. И при этом ощутила смутное чувство неловкости, словно сказала давно запланированную кем-то реплику.
— Сейчас все принцессы знают кунг-фу, — нахмурилась мама.
Никто даже не задается вопросом, а силён ли мужской персонаж? Пробивной ли он, может ли он отмудохать, кого надо?
Побуду Капитаном Очевидность и скажу, что это все потому, что герой — сильный по умолчанию. Одна из особенностей отношения к сильным героиням — постоянное снисходительное заверение, что они просто аномалии. «Не боись! — говорят нам заказные статьи и интервью, хвастаясь тем, что любовная линия главгероя — с "сильным женским персонажем". — Разумеется, нормальные женщины — слабы, скучны и ни на что не способны. Но эта, эта — другая. Она сильная! Смотрите, как она чистит морды всяким!» Иногда прибегают к фразе «это вам не стандартная "дама в беде"!», словно в современной поп-культуре создание героинь со времен диснеевской «Белоснежки» не сдвинулось ни на йоту. И словно изрядный процент сильных героинь не оказывается в конечном итоге в ситуации, когда спасать нужно их самих.
Это чистая правда — просто не вся.
Все ли наши самые-пресамые любимые герои — сильные? Ну, например, силен ли Шерлок Холмс? С одной стороны: да, конечно. Он сталкивается лицом к лицу с опасностью и смертью ради торжества справедливости. С другой стороны, он часто не может полагаться на свою физическую силу: когда он в форме, у него достаточно силы, чтобы согнуть железную кочергу, но, чтобы справиться с нападающими, он все же часто вынужден прибегать к помощи Ватсона, поскольку довел себя до того, что даже не может дать сдачи. Его умственное и эмоциональное состояния тоже крайне нестабильны. Наркоман со склонностью к депрессиям, он даже заявляет, что борьба с преступностью для него — лишь форма самолечения. С этой точки зрения его готовность подвергнуть себя физической опасности может оказаться вовсе не «силой» — а только очередной разновидностью саморазрушения. Впрочем, возможно, эти слабости делают его сильнее, раз он успешно выживает и вообще процветает в эпицентре всяческих угроз, как внешних, так и внутренних.
Так силен ли Шерлок Холмс? Ответ не просто «да, конечно» — вопрос поставлен неправильно сам по себе.
Что будет, если уложить какого-нибудь другого «идеального героя» на вымышленное прокрустово ложе под названием «сильный мужской персонаж»? Пара-тройка впишутся идеально, но большинству покажется или слишком тесно, или слишком просторно. Не привыкли к таким ограничениям, бедолаги. Их как-то рассматривали все время не только не только с одной стороны и больше, чем в двух измерениях.
«Разумеется, я сильный. Я — идеализированная фантазия о силе, но самое интересно во мне то, что внутри я — всего лишь придурковатый актеришка», — печально говорит в комиксе Капитан Америка, втягивая живот.
«А это все еще имеет отношение к силе, если я, в сущности, — настоящий психопат?», — лениво задается вопросом Джеймс Бонд, вытягиваясь поперек ложа и проверяя наручники.
Настойчивое требование Бэтмена, что он может, должен и просто-таки обязан вписаться в ложе «сильного мужского характера» близко к истерии, но его ушки от летучей мыши и плащ туда не влезают, а снимать их он не хочет.
Доктор, обнаружив, что на самом деле ложе еще меньше, чем кажется снаружи, вообще пробормотал что-то невнятное и сбежал.
Те же, кто укладывается достаточно аккуратно — в большинстве своем просто скучны. Хи-мен, Супермен (простите). Одинокий рейнджер. Возможно, Джек Райан из «Теории хаоса». Позабытые герои с квадратными подбородками из позабытых бульварных романов и мальчишеской газеты «Boy’s Own Paper». Если бы соответствие с образом «сильного мужского персонажа» было основным критерием создания героев, наша литература была бы гораздо беднее. Тем не менее, мы ожидаем, что именно на этом, до клаустрофобии тесном, ложе наши героини будут проживать свои жизни.
Давайте вернемся к Шерлоку Холмсу. Пожалуй, более удачный вопрос прозвучит так: «А какой он, Шерлок Холмс?».
Он блистательный, одинокий, несносный, богемный, эксцентричный, храбрый, печальный, интригующий, нервный, тщеславный, неопрятный, насмешливый, с хорошим вкусом, учтивый и эрудированный гений.
Добавление в этот список слова «сильный», по-моему, не сильно его улучшит.
А что будет, когда мы начнем говорить о персонажах, которые изначально не влезают на ложе с надписью «герой»? Вот Гамлет — он сильный? В конце пьесы может показаться и так, но это весьма специфическая и противоречивая форма силы, принесшая ему покой только ценой его собственной жизни. С другой стороны, Ричард II не только не «сильный», он бесспорно, слаб — и как человек, и как король. И все же в уста этого слабака вложены одни из самых прекрасных поэтических строк в английском языке, самые неоднозначные размышления о монархии. У него нет силы, но есть превеликое множество действий. Весь сюжет пьесы строится на его (зачастую невообразимо глупых) решениях. С точки зрения драматургии действия неизмеримо важнее «силы» — только они определяют, действительно ли герой является частью истории или так, проходным персонажем.
И это еще если не брать в расчет места, где «сильная героиня» частично совпадает со стереотипом «сильная негритянка»: в этом случае мифы о силе не только ложны, но и по-настоящему вредны.
Чак Вендиг возражает, что не стоит понимать термин «сильная героиня» настолько буквально, скорее, это больше похоже на «умело выписанную героиню». Но я лично сомневаюсь, что большинство писателей или читателей трактуют этот термин именно так. Иначе как объяснить тот факт, что когда сценаристы «Властелина колец» решили (весьма неуклюже) расширить в фильме роль Арвен, они заставили ее поприключаться, прижать меч к горлу своего возлюбленного и похвастаться, как ловко она к нему подобралась? (Позднее даже Лив Тайлер осознала, что «не обязательно было вкладывать меч ей в руку, чтобы сделать ее сильной».) Почему, как заметила Карина Чикано, даже режиссер Пол Фиг был вынужден оправдываться из-за того, что его «Девичник в Вегасе» поставил в центр внимания сложную, интересную, но все же слабую героиню?
Но даже если более свободное понимание понятия «сильная героиня» приживется в умах общества, разве ситуация не станет еще запутаннее и печальнее? Боюсь, что даже если термин «умело выписанная» и станет общеупотребительной характеристикой половины населения Земли — не начнут ли относиться к этому как к выразительной, но совершенно необязательной опции?
Разумеется, также существуют женские персонажи, которые заявлены «сильными героинями» (даже если только в мыслях у автора), но которые, тем не менее, до них практически не дотягивают. Например, Пегги Картер из «Капитана Америки» и Пеппер Поттс из «Железного человека» — возможно, лучшие из прописанных Marvel любовных линий. Пегги стреляла в фашистов. Она никогда не оказывалась в ситуациях, когда Капитану Америке или кому-либо еще приходилось бы ее спасать или защищать. Ей отведена солидная доля экранного времени. Ее интересный статус британской женщины-офицера во время Второй Мировой не просто раскрыт, но и подразумевает под собой увлекательную историю жизни, поразительную стойкость принципов и выносливость. Более того, ее роман с Капитаном Америкой не пошатнул и не изменил в ней ничего. Несмотря на то, что у Пегги явно вспомогательная роль, по ней самой этого не скажешь, и она уверенно чувствует себя в кадре с главным героем. Легко представить про нее отдельный фильм — женщина, которая превозмогла все на своем пути, чтобы сражаться с фашизмом. И, что не менее важно в успехе персонажа, ее сыграла потрясающая Хейли Этвелл!
Пегги впервые нам показывают на вводном инструктаже потенциальных кандидатов в суперсолдаты. Сцена явно написана с тем, чтобы утвердить Пегги как «сильную героиню», и показывается это так: один из кандидатов немедленно начинает зубоскалить в ее сторону, начав с акцента, а затем, когда она вызвала его вперед из строя, отпуская сексистские шуточки.
Она одним ударом валит его на землю.
Позже она застает Капитана Америку, целующего какую-то женщину, проходную статистку, у которой вообще нет никакой другой роли, кроме как поцеловать Капитана Америку. Внешне она сохраняет невозмутимость, но только до того момента, как Капитан Америка впервые берет свой знаменитый щит. Идет краткое обсуждение непробиваемости щита с упоминанием того, что это всего лишь прототип, и Пегги внезапно несколько раз стреляет в Капитана Америку, заставляя того поднять щит (который, к счастью, останавливает пули), чтобы избежать смерти.
Обе сцены считаются довольно смешными, но впечатляющими.
Наверное, можно оправдать тот удар — идет война, у Пегги нет времени рассусоливать с сексуально озабоченными идиотами, ей нужно жестко и быстро утвердить свой авторитет — но, как ни крути, она за считанные секунды раздувает чисто словесный конфликт до вполне серьезной физической жестокости. Сложно представить, чтобы таким же способом нас знакомили с положительным мужским персонажем, которого, как предполагается, мы должны полюбить. Однако вторая сцена, если отрешиться от задуманного сценаристами «ха-ха, надо же, а она вспыльчивая, как спичка!», просто возмутительна. Стрелять без предупреждения в объект своего любовного интереса, у которого, конечно, есть щит, но никто еще не знает, действительно ли он пуленепробиваем (а как насчет рикошета?!) — и все это из-за ревности? Да даже если по любой другой причине! Какого черта, Пегги?
Героине такое поведение разрешили, но если бы так повел себя мужской персонаж, такие действия, несомненно, сочли бы возмутительными (или вообще убийственными для образа персонажа). Ну, или если вы ярые шовинисты, это можно назвать нечестным перекосом в пользу женских персонажей. Но в действительности эти сцены раскрывают острый дефицит уважения к персонажу, который героиня вынуждена преодолевать, совершая отчаянные, выходящие за рамки, но все же «картонные» действия. Она в безвыходном положении, и ее поступки, от которых, будь они совершены мужчиной, волосы бы вставали дыбом, всего лишь поднимают ее на «мужской» уровень. Сценаристы признавали женскую дискриминацию и якобы сожалели о том, что героине приходится с ней сталкиваться (в самой первой сцене), но при этом и пальцем не пошевелили, чтобы развеять предубеждения того недалекого солдата, будто женщинам нет места в этой истории. А ведь могли бы просто ввести в нее побольше женщин!!! Но нет, никаких иных героинь с именами или осмысленными репликами.
Уверена, тут многие начнут возражать, что это попросту невозможно, ведь все знают, что, во-первых, во Второй Мировой в принципе участвовало мало женщин (ой, ну я вас умоляю!). Во-вторых, до прихода к власти Гитлера в немецкой науке было достаточно много женщин-ученых. Почему бы доктору Эрскину, печальному немецкому ученому, изобретателю сыворотки, изменившей Стива Роджерса, не сменить в фильме пол? У Говарда Старка, отца Тони/Железного человека, есть камея — почему бы не ввести в повествование его будущую жену Марию, которая, например, шлифовала бы края знаменитого щита? А как насчет охранников башни, сторожащих сверхъестественно мощный космический куб — им всем тоже обязательно быть мужчинами? И что, Красный Череп совсем-совсем никак не мог нанять для «Гидры» пару-тройку злодеек? Учитывая все это, легко осознать, что на плечи Пегги-как-персонажа легла вся ответственность за представление своего пола и победу над сексизмом в этом фильме. Но тогда получается, что ее несуразно большие по размаху действия компенсируют поступки всех прочих женщин, отсутствующих в повествовании, и если смотреть на даваемые Пегги характеристики с этой точки зрения, то некоторая их натянутость и преувеличенность вполне объяснима.
***
Сильные героини вечно должны что-то доказывать. Они вынуждены защищаться еще даже до того, как вообще начали что-то делать. Она — «Джордж» (Джорджина) из серии детских детективов про Великолепную пятерку, которая выросла, но все еще отчаянно продолжает неубедительно блеять, будто она «ничем не хуже любого мальчишки».
Стоит мне заговорить о таком, как люди начинают предлагать синонимы: более оптимальные, менее ограниченные способы сказать то же самое. Сходу — как насчет термина «эффектный женский персонаж»? Но недостаточно просто переопределить термин или добавить пару нюансов, надеясь, что на выходе получится что-то более-менее съедобное. Тут нужен вообще иной, новый подход к проблеме! Стоит помнить, что проблема гораздо глубже, чем просто тенденция показывать любых героинь как легкомысленных глупышек. Необходимо уйти от идеи, что половую дискриминацию в художественной литературе можно преодолеть, возложив ответственность на одного персонажа, что нужно всего лишь выписать в произведении одну-единственную женщину, и дело будет в шляпе.
Возвращаясь к «Капитану Америке» и «Ричарду II»: может, это немного странно, но хочу указать на два архиважных момента, которые есть у Ричарда, есть у Бонда и Капитана Америки, а также у Бэтмена, но на что Пегги, какой бы она ни была сильной, никак не может претендовать. Все очень просто, но гораздо фундаментальнее любых действий персонажа:
1) Ричард «в фокусе». Неважно, слаб он, расстроен или угнетен, он все равно чертов главный герой!
2) Вокруг Ричарда обширнейший диапазон персонажей его же пола, поэтому ему никогда не приходится выступать своего рода послом или представителем мужественности. Даже после свержения и заточения в тюрьму он волен действовать так, как хочет сам, в его собственном стиле.
Женские персонажи достаточно редко оказываются на переднем плане — и еще реже на втором. Просто посмотрите на список актеров в фильме «Солт», про шпионку. Анджелина Джоли плюс кучка мужиков.
Сейчас все принцессы знают кунг-фу, но при этом продолжают оставаться всё теми же принцессами. Они по-прежнему объекты любовного интереса главгероев, по-прежнему единственные женщины в команде из пяти человек, да и, в общем, в остальном тоже не изменились. Они маршируют по экрану, отвешивая кому-нибудь, чтобы показать, что они не потерпят глупостей, отпускают парочку острот или насильственно целуют кого-то, потому что согласия спрашивают только слабаки… а потом, как истинные леди, благоразумно отходят на задний план повествования.
На постерах они всегда где-то позади мужчин, всегда не в фокусе, в трейлерах они или злятся, или улыбаются, или бьют что-то, но всегда молчат. Их сила позволяет им доминировать над посторонними людьми, но никогда — над сюжетом. Их сила — успокоительная валерьянка, обманка, троянский конь для зрителей, призванный отвлечь их и сбить с толку, пока они не попросили чего-то большего.
Давайте почаще напоминать себе, что стоящая перед нами цель — это не чтобы везде наличествовала сильная/эффектная/еще какая героиня. На самом деле цель очень проста, но требует гораздо более глубоких и значительных изменений, которых невозможно добиться даже большим количеством колючих и громких статей. Но если все получится — таких постеров, как приведенные выше, будет в разы меньше.
Равенство.
Что я хочу вместо «сильной героини»? Я хочу соотношение мужчин и женщин на экране как один к одному, а не нынешние три к одному. Хочу массу сложных главных героев женского пола, которые могут быть как сильными, так и слабыми, или и теми, и другими одновременно, потому что они глубже, чем просто «сильные/слабые». Нахрапистых вооруженных бандиток и мастериц единоборств — само собой, но еще хочу и интересных женщин, тихих и застенчивых, которые иногда разгребают чужое дерьмо, потому что в жизни, знаете ли, часто не бывает другого выхода. И помимо героинь я хочу видеть женщин во множестве различных второстепенных и третьестепенных ролей: чтобы они были приятельницами, наставницами, комедийными элементами, соперницами, злодейками… Не хочу, чтобы при попытке продажи своей книги про двух девочек, двух мальчиков и бесполого робота меня настойчиво спрашивали, нельзя ли заменить одну из девочек на мальчика.
Наконец, когда я думаю, чего же я хочу для женских персонажей, я обнаруживаю, что перечисляю то же, чего современный поэт Гуанте хотел для себя, в поэме, отвергающей ограничения, установленные оскорбительным призывом общества: «Ты же мужчина!». Надеюсь, он простит меня за то, что я одолжила и перефразировала его слова…
Я хочу, чтобы она была свободна в своем самовыражении.
Я хочу, чтобы у нее были значимые эмоциональные отношения с другими женщинами.
Я хочу, чтобы она иногда была слабой.
Я хочу, чтобы она была сильной не в смысле, подразумевающем физическое доминирование или физическую силу.
Я хочу, чтобы она плакала, если ей хочется плакать.
Я хочу, чтобы она просила помощи.
Я хочу, чтобы она была такой, какая есть.
«Создать сильную героиню? Да/Нет/Не знаю»
«НЕТ»
«НЕТ»
Источник
Оригинал на английском
@темы: Женщины в литературе
-
-
12.02.2016 в 17:49-
-
12.02.2016 в 20:15-
-
13.02.2016 в 02:16Видимо, отчасти в этом причина того, что силу женских персонажей приходится подчёркивать внешней атрибутикой - это вне шаблона, это необходимо подчёркивать, чтобы было верибельно, чтобы зритель/читатель принял. Особенно! если окружающие мужские персонажи - более-менее стереотипны.
-
-
13.02.2016 в 16:49-
-
14.02.2016 в 05:32Получается, из медиа женский пол может перенять либо мужские черты, либо черты тех самых стереотипных, сексуально объектированных женщин. А если ты ни то ни то, ты немного второсортный.
Из дельных женских персонажей мне вспоминается Быть Эрикой, Селфи, Riley Rewind и Гильдия (все дело женщинами) и отчасти Доктор (особенно спутницы при РТД).
-
-
15.02.2016 в 15:15-
-
15.02.2016 в 15:59-
-
16.02.2016 в 12:14Зато очень нравится в этом плане сериал "Однажды в сказке", точнее, первые два сезона. Казалось бы, те же стереотипы - сильная героиня, злодейки, принцессы, но реально, заинтересованным надо это увидеть. Героини там то, что надо, живые, глубокие и разносторонние. Принцессы знают кунг-фу, но нет чувства, что лишь потому, что это модно, а потому, что знают. Очень клёвый момент, когда скромная учительница даёт одному типу хорошего пинка, а её подруга удивляется не тому, что это как-то не вяжется с девочкой, а потому, что это как-то не вяжется с образом "скромной учительницы". Там всё просто: человек умеет или не умеет драться потому, что умеет или не умеет, а не по причине пола. Слаб/силён, умён/глуп потому, что таким его сформировала жизнь, а не по причине пола. И да! И женщины и мужчины там способны общаться между собой не только по поводу противоположного пола или проблем главного героя (Если они говорят о любви, то потому, что это главное, что их сейчас интересует, а не потому, что это их единственная функция). В общем рекомендую, если кто хотел посмотреть на положительный пример, как это всё может работать! (2-2,5 сезона, дальше там походу спился сценарист).
-
-
16.02.2016 в 20:46-
-
16.02.2016 в 21:05-
-
17.02.2016 в 20:30-
-
07.04.2016 в 16:26